Конституционный Суд вынес постановление по сроку давности для антикоррупционных исков прокуратуры: и что, деприватизируем?

Самое яркое воспоминание из детства: на Восьмое марта в детсадике подарил девочке цветы, а она мне ответила: «пасиба, и чё?». После прочтения вчерашнего решения у многих осталось неприятное послевкусие, и я вовсе не про правовые аргументы. Вопрос в духе детсада: и что? Конечно, как взрослые, мы спрашиваем: а что делать дальше? Если с антикоррупционными исками есть понимание, то как быть с деприватизацией, которая очень похожа на эти процессы и заслужила своё упоминание в тексте решения?

Многие обратили внимание на то, что постановление КС является основанием для пересмотра дела. С одной стороны, решения КС имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как и нормативные акты, и действуют на будущее время. С другой стороны, статья 79 Закона о КС устанавливает, что судебные решения, которые основаны на неконституционных актах, должны быть пересмотрены с учётом позиции самого КС. Однако случаи такого пересмотра составляют исчерпывающий перечень, также предусмотренный статьей 79 Закона.

Во-первых, если об этом прямо указывается в постановлении по жалобе (в данном случае указания на пересмотр нет, так как постановление было вынесено по запросу суда).

Во-вторых, если дело находится в ординарном суде. Тут два случая. Первый – решение суда не вступило в силу и проверяется в апелляции.  Второй – пересмотр дела в кассации или порядке надзора в связи с тем, что суды применили акты, которые признаны неконституционными. В-третьих, если по решению граждане или юридические лица должны передать имущество или выплатить деньги публичному образованию и такое судебное решение ещё не исполнено (при условии, что нет злоупотреблений со стороны гражданина или юридического лица). В-четвёртых, если нормы, которые признаны неконституционными, были основанием для привлечения к уголовной ответственности. В-пятых, если неконституционные нормы послужили основанием для привлечения к административной ответственности и срок привлечения к административному наказанию не прошёл либо если прошёл, но сам факт привлечения продолжает оказывать негативные последствия.

 Ключевой вопрос в том, как быть тем гражданам и организациям, которые оказались в похожей ситуации и продолжают судиться в ординарных судах?

Из резолютивной части Постановления № 49-П следует две простых вещи:

во-первых, общие требования об исковой давности не распространяются на иски прокуратуры, а ряд статей Гражданского кодекса РФ не соответствует Конституции;

во-вторых, «бессрочность» прокурорских исков не распространяется на споры о деприватизации.

Чтобы разобраться, сделаем шаг назад, два вперёд, и вспомним нюансы пересмотра и исполнения решений КС. Ключевые позиции были изложены в деле Однодворцевых (Постановление КС от 26 июня 2020 года № 30-П). В нём КС поднимал проблему пересмотра дел на основании постановления в отношении тех граждан, которые не были участниками конституционного судопроизводства. Суд указал, что на таких лиц распространяются правила статьи 79 Закона о КС, а именно – решения судов, основанные на неконституционных нормах, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных законом случаях. При этом пересмотру подлежат как вступившие, так и не вступившие, как исполненные (полностью или частично), так и не исполненные правоприменительные решения.

Фиксируем мысль: если норма, на которой основано судебное решение, признана неконституционной, заявитель, который не был участником процесса в КС, имеет конституционное право инициировать пересмотр. Однако такой пересмотр не может игнорировать требования отраслевого законодательства, в данном случае – Гражданского процессуального кодекса.

Согласно пункту 3 части 4 статьи 392 ГПК, основанием для пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам является признание КС неконституционными как самой нормы, так и смысла, который ей придавал правоприменитель. При этом пересмотр осуществляется независимо от обращения заявителя в КС только в случаях, предусмотренных статьей 79 Закона о КС.

Из этого следует простая мысль: если КС специально оговорил, что его позиция о «бессрочности» антикоррупционных исков прокуратуры неприменима к искам о деприватизации, значит, решения судов, которые не применяют сроки исковой давности к требованиям прокуратуры о деприватизации, не соответствуют Конституции. Оговорка в резолютивной части постановления не допускает распространения «антикоррупционной» логики на дела о деприватизации, в которых должны применяться общие сроки исковой давности.

Однако одного этого фрагмента постановления недостаточно, чтобы инициировать пересмотр «деприватизационных исков» на основании этого решения, ведь речь идёт об «иных» лицах, не обращавшихся в КС. Важно вернуться к специальным основаниям пересмотра из Закона о КС, в частности, к делам, в которых частная собственность была отчуждена в пользу публичного субъекта (пункт 4 части 3 статьи 79 Закона о КС). Споры о деприватизации как раз соответствуют этому критерию: имущество ответчика истребуется в собственность государства. Также инициировать пересмотр таких дел возможно в кассационном или надзорном порядке, если такие жалобы ещё не были поданы.

Сделаю оговорку: как правило, проблема исков о деприватизации связана скорее с тем, что прокуратура произвольно определяет дату начала течения такого срока. Однако применить правовую позицию КС всё же можно, ведь, как говорится, имеющий глаза да увидит. Иными словами, если в иных делах прокуратура и суды руководствовались бессрочностью сроков исковой давности или их произвольным определением, такие дела могут быть пересмотрены: антикоррупционная логика неотвратимости (фактически бессрочности) ответственности не срабатывает.

Иван Брикульский

Руководитель Центра конституционного правосудия